Создатели рудников ищут внешние источники питания

АО «ВНИПИпромтехнологии», Инжиниринговый центр Уранового холдинга «АРМЗ», получил первые плоды новой стратегии — нарастить долю заказов от внешних клиентов до 70 %. По сравнению с 2018 годом доход от контрактов за пределами «Росатома» вырос втрое. О хлопотах и успехах АО «ВНИПИпромтехнологии» в интервью газете «Страна Росатом» рассказал генеральный директор Инжинирингового центра Алексей Шеметов (публикуется в сокращении).

— Вы пересмотрели тактику работы на внешнем рынке. Расскажите, что изменили.

— В прошлом году мы проанализировали историю внутриотраслевых заказов: график получился с ярко выраженным синусоидальным характером. В какой-то временной отрезок заказов много, потом наступает период, когда наши услуги практически не нужны. По итогам анализа мы разработали новую стратегию. Определили для себя, что основную компетенцию, горное проектирование, надо сохранить. И сохраним мы ее за счет того, что больше заказов будем брать на внешнем рынке.

— Успехи есть?

— Пусть небольшие, но в этом году уже есть. Мы плотно работаем с Навоийским ГМК: в сентябре и октябре сдали два проекта по Мурунтау (крупнейшее месторождение золота в Узбекистане, одно из самых больших в мире). Для «Алросы» сделали проект, для «Роснефти». Успехом можно назвать сотрудничество с австралийской Clean TeQ — мы спроектировали участок извлечения для сорбционного выщелачивания кобальта, никеля и скандия. Это первый наш клиент за пределами бывшего СССР и, надеемся, не последний.

В целом же количество внешних заказов и выручка от них в этом году в три раза выше, чем в прошлом.

— И все это за счет горного проектирования?

— Да. И сейчас мы его диверсифицируем. Обособляем арктическое направление — проектирование для горнодобывающих компаний в Арктике, и будем продвигать его отдельно. Последние примеры — проекты для Павловского месторождения на Новой Земле, «Хиагды» и «Алросы». Мы взяли курс на то, чтобы нарастить долю внешних заказчиков.

— «ВНИПИ­промтехнологии» стал использовать BIM — технологию трехмерного моделирования зданий. Нравится ли она клиентам?

— Чрезвычайно удобный инструмент и для клиентов, и для проектировщиков. Однозначно будем использовать, несмотря на то что на начальном этапе это ведет к увеличению трудозатрат. Поясню. Допустим, мы проектируем фабрику. Проектирование делится на две стадии. Первая — это создание собственно проекта. Вторая — рабочее проектирование: проект детализируется. Обычно из общего времени проектирования 40 % — это проект, 60 % — рабочая документация. Так вот, с BIM ты тратишь больше времени на создание проекта, но значительно меньше — на рабочую документацию. Общее время сокращается на 15–20 %. Это первое. Второе — качество проектирования возрастает в разы.

— А как вы это высчитываете?

— Во-первых, по количеству замечаний, которые приходят от заказчика и при прохождении экспертизы. А во‑вторых — по количеству коллизий, которые возникают при строительстве.

— Коллизий какого рода?

— По плоскому чертежу ты не видишь расположение инфраструктуры в пространстве и не можешь понять, как она совмещается со стенами и другими элементами конструкции здания. В трехмерной модели можно четко сопоставить инженерные решения с конструктивом. Например, видно, что трубу нельзя пропустить через балку, надо ее обогнуть с помощью отводов. В связи с BIM я вижу еще одну задачу: проектную модель превратить в эксплуатационную. Это уже будет четвертое измерение, во времени.

— Как это будет работать?

— Цифровая модель включает набор всего оборудования, конструктивных элементов. Они названы, их технические характеристики описаны в спецификациях. И если правильно, по всем канонам, эксплуатировать, то эта модель просто кладезь информации. Например, для ремонта по регламентам или по техническому состоянию. Скажем, есть электрогенератор. Ему положено раз в шесть месяцев проходить технический ремонт. При этом отслеживается количество часов наработки и другие показатели. Так вот, если есть BIM, то все данные по этому генератору уже есть. Ты делаешь ремонт и корректируешь данные. Актуальность поддерживается постоянно. Вот к этому мы и планируем прийти.

— Сейчас не так?

— Сейчас так: спроектировали, построили и забыли. Дальше эксплуатанты заводят свои журналы, программы. А задача, которую мы ставим  — ​чтобы проектная модель автоматически становилась эксплуатационной.

— Получается, что у заказчика должна быть та же программа, что и у вас. А заказчик согласен нести расходы? Сколько это ПО стоит?

— Порядка 50 млн рублей — программные продукты плюс раз в три года обновление. Но цена заказчика не волнует. Мы недавно проводили дивизиональный семинар по геолого-математическому моделированию. Как раз закончили 3D-проект по месторождению Добровольное в Курганской области. Так сам заказчик заволновался: когда вы мне передадите эту модель? Вопрос не в деньгах, когда люди четко понимают, насколько удобно и экономически эффективно использовать эти модели. BIM — вклад в наш опыт, благодаря которому мы делаем даже сложные и ответственные проекты качественно и в срок.